— Тогда вам следует англичан спровоцировать.
— Зачем? Вы хотите передать им снаряд?
— Помните лондонский фейерверк, когда мы хитростью взорвали их лабораторию?
— Думаете, они клюнут на одну и ту же уловку?
— Так можно работать гибче. Вы помните в перечне взрывчатых веществ, которые доступны сейчас нашей лаборатории, имеется шимоза?
— Да. Хорошо помню. Ее не рекомендуют для использования в снарядах, так как она при реакции со сталью образует очень чувствительные и взрывоопасные соли.
— Все верно. Однако там же было указано, что единственный способ — покрывать внутреннюю поверхность снаряда каким-либо изолятором. Например, лаком или обклеивать тонкой бумагой.
— И вы хотите передать англичанам снаряд, начиненный не тротилом, а шимозой?
— Именно. В принципе, работает. И взрывы хорошие. Но, во-первых, при детонации снаряда в стволе, его будет разрывать. Они ведь не знают о том, что нужно сталь орудийных стволов легировать никелем. А во-вторых, количество несчастных случаев с этими снарядами будет весьма приличным. Ведь брак в производстве допустим, а это значит, что если какой-нибудь криворукий рабочий неудачно нанес лаковое покрытие, то корабль, на который поставили этот снаряд, может взлететь на воздух.
— Хорошая идея. — Почесал щеку Путятин. — Однако она все равно передает англичанам мощную взрывчатку.
— Передает. А вы думаете, они успокоятся?
— Не думаю. — Усмехнулся Путятин.
— Вот и я о том же. Так что их нужно провоцировать и вручать подарок.
— И как вы предлагаете это сделать?
…
***
Спустя два дня в небольшой мелкой Николаевской газете местного значения на второй полосе вышла небольшая осуждающая заметка о стычке солдат из охраны артиллерийских складов, напившихся до изумления в увольнении с полицией, пытавшейся их образумить. Причем, особенно упоминалось имя одного участника, который уже не первый раз был в этом замечен. В заметке в облегченной форме повторяли классический советский прием публичного бичевания — "как он может подводить товарищей, когда те". Наживка была заброшена, и теперь оставалось только ждать поклевки.
Глава 9
Николай Федорович Бардовский внимательно изучал в бинокль окрестности города Русе с окраины населенного пункта Червена-Воды. Джурджу был уже обложен осадой с севера двумя полками, так что Бардовскому теперь предстояло заблокировать южную сторону этой крепости. Ради чего пришлось переправляться на плотах в десяти километрах севернее и обходить противника по большой дуге, заходя от деревни Гагаля. Благо, что местные жители оказывали посильную помощь наступающим русским войскам. Подобный маневр столь незначительными силами был бы чрезвычайно опасен, если бы не данные разведки, согласно которым Осман-паша стягивал все доступные войска к Стамбулу, куда небезуспешно рвались Скобелев с Радецким. Исключением становились только вот такие оборонительные районы, призванные максимально сковать силы русских и замедлить их наступление.
— Иван Степанович, — подозвал Добровольского Бардовский, — что думаете делать? Фронт уж больно приличный. Если турок попрет на прорыв всеми силами, то не удержим.
— Не удержим Николай Федорович. Но выбора у нас нет. Приказ есть приказ. Предлагаю развернуть полк не сплошной линией, а опорными пунктами. Поставим по батальону в населенных пунктах Басарбово, Червена-Вода и Гагаля. Артиллерийский дивизион оставим в Червена-Вода, чтобы иметь маневр на случай необходимости для поддержки любого из флангов.
— Пулеметы концентрировать не будем?
— Не стоит. Пусть так по батальонам равномерно и стоят. Мы ведь не знаем направление прорыва.
— А эскадрон охранения?
— Тоже в Червена-Вода оставим. Будет нашим оперативным резервом.
— Добро. Так и поступим. Пригласите мне комбатов.
…
Спустя пять минут, на той же позиции.
— Товарищи офицеры, — Бардовский внимательно посмотрел на трех майоров, стоявших перед ним. — Перед нами поставлена задача — заблокировать турецкий гарнизон с юга. В крепости Джурджу-Русе у противника около десяти тысяч солдат и офицеров. Это очень серьезные силы. Продержаться нужно три дня, за это время Платон Петрович обещал нам прислать подкрепление. Поэтому, перед нами с вами стоит задача — окопаться. Основательно и качественно. Чтобы облегчить и ускорить труд солдат я распоряжусь выдать из обоза нормальные лопаты, чтобы не малыми пехотными в земле ковыряться. Вы уже не первый месяц на войне и отлично понимаете, что от того, насколько качественно окопаются ваши бойцы, зависит их жизнь.
— Товарищ полковник, — спросил командир второго батальона Борисоглебский, — а как окапываться? Временные траншеи делать или полноценный оборонительный рубеж, как на учениях?
— Как на учениях. И не забывайте про маскировку. Лично все проверю.
…
Последующие трое суток солдаты как проклятые работали лопатами на южных и восточных подступах к городу Русе, выстраивая довольно сложную линию обороны. Можно сказать, что каждый населенный пункт, занятый русскими, превратился в небольшую крепость, только не возносящуюся стенами ввысь, а врытую в землю. Три эшелона траншей, соединенных между собой проходами, и в каждой имелись стрелковые гнезда, ниши укрытий от шрапнели, наблюдательные пункты и прочее. Кроме того, на позициях каждого батальона выросли по шестнадцать пулеметных гнезд, представлявших собой фактически дзоты. Они прикрывали не только фронт обороны, но и фланги. Недурно окопалась и артиллерия.
Если не считать некоторых деталей, то, можно сказать, что спустя три дня город Русе с юга и востока блокировали три весьма неплохо оборудованные оборонительные позиции уровня второй Мировой войны. Само собой, с поправкой на наличное вооружение и снаряжение. Но, это мелочи на фоне проведенных работ. Да что там говорить, бойцы даже полевую телефонную линию проложили, соединив штаб полка, находящийся в Червена-Вода с батальонами и артиллерийским дивизионом.
Надо сказать, что примитивные полевые телефоны только незадолго до войны стали поступать в войска, так что были далеко не в каждом полку. На то имелись самые разные причины, от недостатка самих аппаратов и изолированного медного провода, до нехватки специалистов, умеющих их ремонтировать и обслуживать. Впрочем, полку Бардовского в этом плане повезло — он был один из счастливых обладателей полного штатного расписания оборудования и специалистов. На начало боевых действий, разумеется.
***
На третий день пришло обещанное Платоном Петровичем подкрепление. Целых три казачьи сотни. Бардовский даже мата не смог правильного подобрать, чтобы выразить всю глубину своей радости. Особенно в свете того, что турки стали проявлять активность и на позициях время от времени происходили короткие перестрелки, идущие больше для шума. Было совершенно очевидно, что противник прощупывает оборону. А тут такое смешное подкрепление. Переживания Николая Федоровича оказались не напрасными.
— Иван Петрович, — обратился к задремавшему прямо на командном пункте майору Севастьянову дежурный офицер, — проснитесь.
— Что такое? — Слегка щурясь, спросил Севастьянов.
— Похоже, что началось. Со стороны Русе замечены колонны противника.
— Какая дистанция?
— Более пяти миль. Их только в бинокль и заметили наблюдатели.
— Боевая тревога. Только тихо! Чтобы без суеты. — Иван Петрович встал и размял слегка затекшие плечи. Подошел к брустверу минуты две рассматривал что-то в бинокль. — Дежурный.
— Я!
— Передать в штаб полка, что противник атакует. Наблюдаю два батальона пехоты.
— Есть, — козырнул связист, спустя пять секунд, после завершения реплики командира, и отправился в свою нишу с установленным полевым телефоном.
…
— Сколько же их? — С нескрываемым страхом спросил весьма немолодой ефрейтор Сундуков, когда командир третьего батальона Иван Петрович Севастьянов проходил по траншее, проверяя состояние боеготовности. Комбат ничего ему не сказал и прошел дальше. Ему и самому было страшно. За первыми двумя батальонами вышли еще два. Потом еще. Еще. И теперь в направлении позиций третьего батальона, что стоял подле населенного пункта Басарабово, двигалось, по меньшей мере, два полновесных полка турецкой армии.
— Иван Петрович, — козырнул дежурный связист. — Донесение из штаба полка.
— Что еще?
— Запрашивают уточнение численности противника.
— Ясно наблюдаем до пяти тысяч пехоты… — Хотел было продолжить майор, но его перебил поручик, дежуривший у наблюдательного пункта.
— Товарищ майор! Турки продолжают выдвигаться. Вижу еще один батальон. — Севастьянов замолчал секунд на двадцать.
